Порода совершенствовалась веками. Она была создана людьми, для того, чтобы жить с людьми, воевать вместе с людьми, и умирать вместе с людьми.

 В. Колосовский приводит поразительный случай, когда "тяжело раненый туркмен, истекая кровью, ползал вокруг своего коня и ножом перерезал ему жилы на ногах, не желая расстаться со своим другом и в загробной жизни."

 Шея ахалтекинской лошади длинна, тонка и гибка; она имеет своеобразную "оленью" форму. Высоко несет ахалтекинец легкую сухую голову, по словам К. Горелова, "приставленную к шее под таким острым углом, которого нет ни у какой другой породы". У ахалтекинца длинные, тонкие уши, утонченная, изящная лицевая часть головы и совершенно особенные глаза: большие, выразительные, они как-то очень глубоко посажены и имеют характерную удлиненную форму. Масти разнообразны и очень красивы: не только привычные гнедая, вороная, рыжая, серая, но и буланая всевозможных оттенков, соловая, редчайшая изабелловая. Но даже обычная масть на ахалтекинце часто преображается, приобретая яркий золотистый оттенок, который был свойственен предкам ахалтекинцев с древнейших времен. А такого шелковистого и нежного волоса, как у ахалтекинца, не найдешь ни у какой другой лошади: он подобен тонкому атласу и блестит как золото. Хвост и грива тонки и редки; бывает, что грива и челка почти вовсе отсутствует.

В дальних пробегах хрупкий на вид ахалтекинец проявляет необыкновенную выносливость, легко переносит жажду. Во время легендарного пробега 1935 г. туркменские колхозники преодолели расстояние между Ашхабадом и Москвой за 84 дня, а безводные Каракумы они прошли за трое суток.

 В то же время ахалтекинец - лошадь очень чуткая, у него развито чувство собственного достоинства, он очень чувствителен к невниманию, бессердечию со стороны человека. К нему нельзя относиться лишь как к спортивному снаряду, но тому, кто сумеет стать ему другом, ахалтекинец отплатит сторицей.

Среднюю Азию в древности населяли ираноязычные народы: массагеты, согдийцы, бактрийцы. Лошадь была знакома им с незапамятных времен; они-то и создали древнейшую коневодческую культуру такого высокого уровня, что их кони славились от Греции до Китая. Среднеазиатские лошади, как бы они не назывались, - массагетскими, парфянскими, несейскими - всегда считались лучшими. "Называйте лошадей узов совершенством запада, а коней Даваня небесными" - так говорили о среднеазиатских лошадях китайцы. Во II в. до н. э. китайский император даже посылал в Среднюю Азию за "небесными" конями военные экспедиции.

 Сменившие парфян и бактрийцев туркмены получили от них в наследство и замечательных скакунов. Эпицентры политических бурь располагались в более привлекательных для завоевателей цветущих долинах нынешнего Узбекистана и Таджикистана. В то же время уклад жизни туркмен, отгороженных горами и песками, мало менялся, поэтому здесь древняя порода сохранилась в чистоте и во всем блеске. В частых, набегах и войнах с грозными и могущественными соседями резвость и боевые качества коней были очень важны для туркмен.

Для коневодства Среднего и Ближнего Востока туркменская лошадь имела огромное значение. Такие известные породы, как карабаирская, локайская, кабардинская, а также многие породы Ирана и Турции несут в себе туркменскую кровь. От туркменских лошадей происходит и карабахская порода, когда-то лучшая на Кавказе, которая в красоте не уступала арабской. К слову сказать, именно текинские и карабахские лошади создали славу коневодства Персии. Под именем персидских и турецких туркменские жеребцы попадали в Европу, где они оказали значительное влияние на формирование и чистокровной верховой, и некоторых полукровных пород.

 Издавна знали и любили туркменских коней и в России, это их называли аргамаками. Со времен Ивана Грозного они были главными улучшателями русских верховых пород. Туркменские лошади оказали большое влияние на формирование донской, орловской верховой, ростопчинской, стрелецкой пород. Еще в середине прошлого века они составляли более трети поголовья государственных конных заводов.

Однако в прошлом веке ахалтекинца на Западе основательно подзабыли. В то время как по конным заводам Европы продолжала свое триумфальное шествие арабская лошадь, ахалтекинцы оставались в тени. Путешественники и военные, которым довелось их видеть, оставляли о них восторженные отзывы, но все же считали эту породу в лучшем случае "помесью лошади персидской с арабской". И только появление в 1895 г. работы Фирсова, основанной на анализе исторических фактов, положило начало переоценке роли туркменской лошади в развитии мирового коневодства. Эти исследования были продолжены В. О. Виттом, В. О. Липпингом, М. И. Белоноговым и другими советскими иппологами. Оказалось, что древнейшие цивилизации Ближнего Востока и Северной Африки были на заре своего существования "безлошадными"; лошадь попала в эти страны с востока. Следы коней Ассиро-Вавилонии и Египта привели в Среднюю Азию... Более того, выяснилось, что арабская порода не только не древнейшая в мире, но и моложе многих других восточных пород, а появлению ее предшествовало победоносное возвращение арабов-мусульман из Средней Азии с богатой добычей, значительную часть которой составляли лошади.

 Ахалтекинцам по праву принадлежит первое место в ряду чистокровных пород: таких, как английская и арабская. Однако в отличие от них ахалтекинская порода, по крайней мере, последние лет сто существует в условиях ограниченного генофонда: даже сейчас, когда интерес к породе растет не только в Туркмении и России, но и в странах Запада, общая численность ее не превышает 3000 голов.

Судьба ахалтекинца в XX в. складывалась сложно. С одной стороны, после присоединения Туркмении к России европейцы как бы заново открыли эту породу, о которой по мере утраты могущества странами Среднего Востока постепенно забыли. С другой стороны, изменился уклад жизни туркмен: разбойничьим набегам был положен конец, что подорвало экономическую основу разведения породистого верхового коня. А появление в крае чистокровных верховых производителей на фоне увлечения туркмен скачками создавало соблазн "улучшения" породы скрещиванием с ними. К тому же и без того малочисленный племенной материал периодически растаскивался. Так, в 1904-1905 гг. англичане вывезли в Индию 214 текинских маток, а в 1919-1920 гг. - 60 лучших жеребцов. В 1926-1927 гг. на Кавказ и другие районы для военно-ремонтных конных заводов было вывезено 270 жеребцов и 85 кобыл.

 Но с самого начала русского правления в Туркмении находились люди, которые осознавали, какое бесценное сокровище попало им в руки. В 1897 г. благодаря наместнику царя генералу Куропаткину близ Ашхабада была организована случная конюшня, которая позже превратилась в племенной рассадник породы. А сколько раз уже в советское время лишь энтузиазм преданных почитателей ахалтекинской лошади спасал ее от вымирания и неоправданной метизации!